Подвиг, боль и память погибшего экипажа подводной лодки «Щука-216» в годы Великой Отечественной войны — 17 февраля, 1944 года.

Пишет Сергей Восьмой

Осень 2013 года. Далекий наш мирный год. До этой войны оставалось четыре месяца. Но память и боль той далекой войны вернулась в Донецк.

В середине лета СМИ сообщили, что 4 июля 2013 г. в 12 милях северо-западнее мыса Тарханкут на глубине 52 метра совершенно случайно была обнаружена погибшая подводная лодка. В ходе изучения архивных материалов и осмотра лодки было установлено, что это советская субмарина Щ-216, не вернувшаяся из боевого похода в феврале 1944 г., то есть за считанные месяцы до окончания боевых действий на Черном море.
Несмотря на развитие поисковых средств и наличие информации о приблизительных координатах погибших подводных лодок Черноморского флота в Великой Отечественной войне, более половины из них до сих пор не найдены.
В связи с этим каждая новая находка погибшей лодки вызывает небывалый интерес, подогреваемый СМИ, которые создают ажиотаж, плодя различные версии, догадки, предположения.
Вот и в этот раз мы узнали, что лодка и «уникальная», и «единственная в мире», и «великолепно сохранившаяся». Конечно, таким образом, удалось привлечь к этому факту внимание не только обывателя, но властей Украины и России. Еще до серьезной экспертизы проекта с технической и финансовой точки зрения, не оглядываясь на морально-этический аспект происходящего, было заявлено, что лодка будет поднята, отбуксирована к берегу и переоборудована в морской музей, а члены экипажа похоронены с воинскими почестями.
На фоне этих настроений в спокойной обстановке мы решили собрать максимум информации о Щ-216, рассказать о ее боевых походах, проанализировать обстоятельства и причину гибели. Может быть, этот анализ поможет по-другому взглянуть на возможность и необходимость подъема лодки, который многим сегодня кажется само собой разумеющимся.
Расследование обстоятельств гибели подводной лодки Щ-216 следует начать с тщательного изучения специальной, изданной вскоре после войны, литературы по истории боевой деятельности подплава Черноморского флота в Великой Отечественной войне, архивных боевых отчетов командира подводной лодки капитана 3-го ранга Г. Е. Карбовского, и, главное, выводов командования дивизионов и бригад, в состав которых входила Щ-216 в период войны.
Еще тогда командование обратило внимание на загадку, которая предваряла цепь роковых событий, вследствие которых лодка не вернулась на базу.

Донецк ещё жил и надеялся что войны не будет. Раздался звонок крымского журналиста с просьбой найти потомков погибшей в 1944 году советской подводной лодки в Черном море на глубине 52 метра. Почему мне вы спросите. Я тоже спросил журналиста. Нашла ваш телефон в интернете. Вы же общественная организация был задан мне вопрос. Я ответил да, но мы ретро клуб. Я готов помочь вам. Ответил я. Присылайте мне фамилии и адреса.
Сразу сел за компьютер. Начал искать все, что было о погибшей лодке о ее экипаже. Но увы только сухие даты и цифры. Примерно, где и когда ее нашли. Как всегда в этой жизни мира мы пишем и вспоминаем о погибших только в День Победы. Увы! А тут подводный флот мой для меня рядом. В СССР я служил на подводной лодке. Но это уже другая история может быть когда-то и о службе своей напишу.
Долго пытался найти информацию о подвиге Щ-216 и ее экипаже. Журналист прислал мне адреса наших двух земляков. Это был Федор Дроздов и Степан Грузан уроженцы Донецкой области. Два молодых парня. А там на глубине их было тогда в 1944 году 47 семь моряков подводников. Это я потом узнаю что у Феди Дроздова будет день рождения 16 февраля, а погибнет весь экипаж 17 февраля 1944 г. Самому старшему будет сорок лет это командир лодки Щ 216 Григорий Карбовский.

Вернемся в 2013 год. Адреса есть, телефоны есть. Уже связывался журналист с родственниками. Мне нужно было просто поехать найти тут журналиста, чтобы тот взял у них интервью и все, на этом моя миссия закончена. Позвонил Елене журналисту другу. Позвонил потомкам, что скоро приедем к ним. Купил тельняшки, бескозырки и нашел значки Щука. Думал, что еще могу сделать для памяти подводников. Пошел к Ю.В. Филатову ДМЗ, рассказал историю подвига Щ-216 и предложил сделать два малых (три кг) колокола с фамилиями наших подводников Грузан и Дроздов. На ДМЗ был колокольный цех. Там делали много колоколов и чтобы мне не ждать очереди попросил помощи. Колокола были сделаны за два дня. Спасибо.

Взял друзей фотографа и журналиста одной газеты и поехал. Идея было проста, показать родственникам колокола и опустить парням в точке затопления Щ-216. Пусть руки родных и их тепло уйдет к парням на глубину , думал я так тогда.

Маленький городок Донецкой области. Вот уже видна стела городка и одинокий велосипедист едет куда то по своим делам. Останавливаюсь и спрашиваю как нам найти этот адрес у этого человека. Что было дальше меня шокировало.
Вы Сергей спросила меня женщина велосипедист… Да ответил я. Мы вас ждем я еду с работы. И показала нам дом где нас очень ждали.
Нас встретил человек небольшого роста у калитки дома. Это был глава семьи. Я еще не знал какую роль в истории Щ-216 сыграет этот маленького роста человек. Скажу вам самую главную. Все что я потом сделаю сделал ОН! Ему должны все потомки всего экипажа Щ-216 говорить всегда и везде спасибо.

Мы долго говорили, смотрели фото Федора Дроздова. Слушали рассказы о Федоре. Еще была жива сестра Федора Дроздова. Я подарил тельняшку с бескозыркой мы уже уходили и я попросил всех потомков Дроздовых попрощаться с колоколом имени Дроздова Феди, там была его фамилия. Я еду завтра в Крым к Щ-216 и там он уйдёт к Федору на глубину 52 метра. И пусть тепло ваших рук он почувствует.
Все женщины кто брал в руки колокол Федора плакали. Что там говорить у меня комок в горле стоял. Скулы дергались, я видел боль родных подводника. Они ждали его на тот момент почти 70 лет. И тут Федор пусть в маленьком колоколе, но дома с ними, он рядом, они видят его, знают где они все погибли и я завтра буду рядом с ним. Я заберу то, что для них важно и передам ему, который для них важен.

Я что-то еще рассказывал про Щ-216 маленькой правнучке Федора, когда меня толкнули мои друзья. Обернулся, а глава семьи Дроздовых тот самый маленький на вид человек целовал колокол .
Женя фотограф успела это сфотографировать (на фото тот самый момент).
Это был тот самый момент когда я решил что колокола Дроздов и Грузан я верну потомкам. Окуну их в Черном море, где погибли подводники и верну.
Я сказал что верну им колокола! Что сделаю 100 килограммовый колокол с каждой фамилией подводника Щ-216. Это все сделал этот Человек с маленького поцелуя колокола. Он нам всем показал что такое Жить.
Я очень часто смотрю на это фото и не могу поверить что это было со мной. Что это было в моей жизни. Что это и есть Жизнь. Что можно через этот поцелуй вернуть всем потомкам Щ-216 их родных и близких пусть в буквах на колоколе но вернуть. Он всем вам потомки Щ-216 вернул ваших подводников.

Сергей Восьмой

Закон подводников: «Не забывать!»

Статья Натальи Пупковой для «Крымская Правда»

Мыс Тарханкут. Пронизывающий ветер и морось. Тёмно-свинцовые волны уносят в открытое море 47 писем. Каждому из парней, лежащих на глубине почти 70 лет, — экипажу подводной лодки «Щ-216» Краснознамённого Черноморского флота. Кажется мистикой, но письма уходят строем: одно, видимо, командиру, чуть впереди. Письма, цветы, свечи привезли неравнодушные люди из Донецка. Во имя памяти!

1900 километров пути в память об экипаже «Щ-216»
Наша память жива

Почему?! Ответ для «парня из глубины», как просит называть себя дончанин, очевиден. Он тоже служил на подлодке, правда, на атомной. Знает, что такое автономка, боевое задание. Какие чувства приходят под водой, когда от солнца, суши, от семьи отделяют километры, два корпуса, приборы, переборки. Что на земле испытывают те, кто ждёт… Великая Отечественная война, Родина, история для парня, его семьи, друзей — не просто слова. Жизнь, боль, память: «Их родных известили, их подшили дела. О погибших героях позабыла страна. Но пока живы мы, наша память жива!». Значит, и они, порой совсем юные герои Великой Отечественной, не ушли навсегда в небытие. И чем дольше из поколения в поколение благодаря таким поступкам передаётся память, тем дольше герои будут жить! А мы оставаться людьми.

На «Щ-216», пропавшей без вести в феврале 1944 года и обнаруженной в июле у мыса Тарханкут, из Донецкой (тогда Сталинской) области погибли 27-летний Степан Грузан и 23-летний Фёдор Дроздов.

— Земляки, герои-подводники. Очень благодарен Инне Пикаловой, что помогла найти родных ребят, — рассказывает парень. — Жаль, не дожили их родители, ушли на небеса, зная лишь: «похоронены в море» сыночки. Но остались родные, фотокарточки, рассказы… Память жива!

Один из символов для подводника: корабельный колокол — рында. Их, именные, с датами рождения и гибели, в память о земляках отлили в колокольном цехе «Донецкстали».

— Искренне признателен Юрию Васильевичу за духовность, — продолжает подводник. — Благодаря ему колокола отлиты вне очереди. Благодарен коллективу за понимание. И, конечно, мастеру-литейщику Сергею Самойлову. Есть мысль сделать большой колокол с именами всего экипажа, чтобы через десятилетия зазвучали их голоса, голос «Щ-216». Правда, недёшево, но то, что сделали они для нас, гораздо дороже.

Хочется верить, что примеру подводника из Донецка последуют и другие меценаты, подарят хотя бы нескольким семьям погибших, хранящим память о «Щ-216», такие колокола. А может, от имени Крыма их решат сделать к будущей весне, когда соберут родных экипажа, чтобы опустить цветы к месту гибели «Щуки». Встречу на Тарханкуте очень ждут многие: у тех, кому за 80 лет, появился смысл жить.

Колокола, тельняшку, бескозырку с красной звездой и надписью на ленте «Черноморский флот» семья подводника привезла родным погибших земляков.

— Это чудо, — признаются племянницы Степана Грузана Наталья Петроковская и Татьяна Ковалёва. — Сообщили, что нашли место гибели дяди, а потом появился наш земляк… Словно посылку из военных лет привёз. Мы ведь дядю Степана только на фото видели. Теперь и форма, как у него, в доме будет. Будто он сам только снял бескозырку, на полочку положил…
Письма экипажу

Донецк — Днепропетровск — Феодосия — Тарханкут — Донецк. 32 часа, 1900 километров. Дорога памяти. По ней «парень из глубины» с другом Константином Константиновым отправились в Крым. Письма землякам от родных, земля с могил родителей, цветы, свечи — 47, для каждого погибшего. И колокола: омыть черноморскими волнами, которые десятилетия назад бились о борт погружающейся подлодки.

«Разрешите, чтобы писем было больше», — просим парня, узнав о поездке. Ведь не только в Донецкой области с болью и радостью восприняли весть о «Щуке»: с «Крымской правдой» на постоянной связи из Санкт-Петербурга родные Анисима Сигаева, из Волгоградской области — Петра Лесникова, из Днепропетровска — Ивана Бурчака. Племянница, сестра, брат — те, кто, будучи малышами, запомнил, как уходили на службу родные. «Буду рад помочь. Пусть россияне напишут по электронной почте, а в Днепропетровск заедем».

— Правда, приедут и брату весточку отвезут? — 83-летний Владимир Бурчак не сдерживает слёз. — Неужели есть ещё такие люди!

Его семья выходит к машине. «Улица Братская» — адрес на калитке. А в руках Владимира Дмитриевича портрет навсегда 24-летнего брата. Брат помнит о брате. Брат плачет о брате. Эмоции переполняют. Автомобиль памяти скрылся за поворотом, а брат продолжает стоять, что-то тихо шепча. Память живёт!

Вначале в Феодосию, в «Черноморский центр подводных исследований». С цветами к орудиям «Щуки», к кормовой части боевой рубки, что подняты со дна. Там ждёт Сергей Воронов, руководитель центра.

— Спасибо ему, всем, кто обследовал «Щуку», — говорит дончанин. — Там, у рубки, у орудий, убитых войной, такие чувства охватывают… Был на экскурсии в лодке такого класса: очень узкое пространство, жить трудно, а воевать… Как они там были… До последнего боролись за живучесть, за подлодку, друг за друга, за Родину… Не менее 20 глубинных бомб в тот день пущено фашистами по «Щуке». Очень хочу, чтобы все понимали: лодка лежит не на 52-х метрах, а на глубине 70 лет… Ребята приняли мученическую смерть, чтобы мы жили. Да, и как ни горько это звучит, но мы (не все, но многие) забыли о ветеранах, забыли историю. Вспоминали к датам, и вновь предавали на следующий день. Первый закон подводника: «Не забывать!». Они за нас не забыли… умереть.
Они услышали?!

Тарханукт. Местные дайверы дают лодку. Им достаточно фразы о памяти погибшей «Щуки» — объединяет история добрых людей. Гюйс (форменный воротник моряков), чёрная матросская пилотка и Гвардейская — Георгиевская лента опускаются на воду. У ребят на «Щуке» такие же гюйсы и пилотки. А медаль «За Победу над Германией», колодка которой обтянута лентой… Лишь 448 дней отделили экипаж от 9 мая 1945-го.

Письма. Личные от родных — Ивану Бурчаку, Фёдору Дроздову, Петру Лесникову, Анисиму Сигаеву. Всему экипажу дончане написали от имени 506-го Учебного Краснознамённого отряда подводного плавания имени Кирова в Ленинграде (многие парни «Щуки» учились там). От подводников Балтийского флота (в учебке на бескозырках была его лента). От подводников Тихоокеанского флота, где служил «парень из глубины». И от «Крымской правды», ведь жизни ребята, самому старшему из которых навсегда 40 лет, самым младшим — лишь по 19, отдали за наш полуостров. Всего 83 дня не дожив до его освобождения. И ещё 47 писем каждому из подводников — тоже от родных. Их со слезами на глазах написала жена подводника из Донецка: «Не виноваты ребята, что не всех родных нашли, связались, что некоторые не хотят общаться. Их до последнего ждали мамы, отцы, любимые…».

47 писем брошены одновременно. Они не расплылись, а выстроившись в ряд, один за другим, уходят по морю: одно, видимо, командиру, впереди.

— Не видел бы — не поверил: письма уходят строем, — признаётся «парень из глубины». — Следом — венок. Хочется верить: строй — знак от подводников. Они услышали нас.

Колокола погружаются в воду, а 47 свечей, что передали родные Ивана Бурчака, под дождём и ветром не зажигаются — медленно уплывают в море, к погибшим.

— Письма, свечи, цветы — так берёт за душу, — говорят племянницы Анисима Сигаева Мария и Галина Симбарские. — Мы очень растроганы. Низкий поклон ребятам за память о нашем Анисиме, обо всех мальчиках-мужчинах «Щуки». Увы, сейчас это редкость — чужие люди прониклись нашей семейной болью. Стали своими.

Письма, цветы, свечи. Благодарность. Память. История «Щ-216», найденной у крымских берегов, объединила сотни людей. И может быть, героям-подводникам там, в лучшем из миров, чуть радостнее от того, что спустя 70 лет их нашли, не забыли.

— Это здорово, — говорит Сергей Воронов, руководитель «Черноморского центра подводных исследований». — Ребята из Донецка — первые, кто так отреагировал. Мы всё-таки недостаточно оцениваем те события, благодарим ветеранов за подвиг. Приветствую инициативу парней. Хочется верить, что они не одни такие.

Наталья Пупкова для сайта «Крымская Правда»
http://c-pravda.ru/newspapers/2013-10-12/zakon-podvodnikov-ne-zabyvat

Фото 1: Экипаж подводной лодки «Щука-216» с командиром корабля Григорием Карбовским, Батуми август 1943 год.
Фото 2: Фотокарточка Федора Дроздова (слева) с товарищем, рядом именной колокол.
Фото 3: Фотокарточка Степана Грузан (1916 г.р.), старшины 1 статьи, командира отделения трюмных.
Фото 4-5: Родные погибших подводников.
Фото 6: Останки рубки Щ-216. Металл горел под водой. Водолазы подняли рубку, которую оторвало глубинными бомбами.

Видео 1: В Донецке отлили корабельный колокол для затонувшей в Черном море подлодки «Щука» — 18 февраля, 2014 год.
Видео 2: Памяти экипажа подводной лодки «Щука-216», погибшего при выполнении боевого задания в годы войны в 1944.
Видео 3: Д/ф Потерянная «Щука».

Огонек Донбасса

Мозговой-Центр

#Отечество


Поделиться новостью:
  •  
  •  
  • 1
  •  
  •  
  •  

Отправить ответ

avatar
  Подписаться  
Уведомление о