Егор Просвирнин объявил о завершении проекта «Спутник и Погром».

Из серии «Красное-Белое».

Предваряя текст Андрея Песоцкого (хороший текст) и самого Просвирнина (текст искренний и тоже отличный) к этой новости (читай главных идеологических апологетов СиПа и «ДругоРоссов») отмечу несколько деталей.
Не зачитывался и не испытывал симпатий ни к Егору Погрому, ни к тому что делал «СиП».
Красивая картинка была, невнятные метания тоже. Интеллектуальность текстов мне видится только в том, что собирался на определённых аналогиях исторических моментов и современных реалий коллаж, под определённый типаж. По сути обычное манипулирование фактам в угоду своей очень нестройной и хрупкой идеологической составляющей. Превращавшийся в качественный троллинг. Серьёзные и важные моменты, которые затрагивал «СиП», разбивались о нарочный деструктив.

С «другороссами» (такой же красивой и качественной картинкой, но только «красного») слишком очень много общего, даже больше чем различий.
Был упущен и просран (простите) уникальный шанс заняться реальной борьбой и деятельностью вместе, но была выбрана ниша картинок (Просвирнин этот момент затронет). Удобный уход в маргинальность обратно, когда могли перерасти эту раковину вместе.
Полулегальный «Высший свет» умников красного и белого, с реально внешне превосходной и интеллектуальной картинкой.

Тем не менее понимаю проблему и совсем не радуюсь такому финалу.
Финалу ли?

Пишет Андрей Песоцкий.

«Спутник и Погором». R.I.P.

Егор Погром заявил о завершении проекта «Спутник и погром». Вне всякого сомнения, СиП поднял интеллектуальный уровень правого национализма на недосягаемую в постсоветской России высоту. Все эти годы СиП был хорошим спарринг-партнером, позволявшим держаться в интеллектуальном тонусе. Выйдя на поединок с «просвирнинцами», как с серьезными оппонентами, можно было потренироваться — лучше подготовить себя для битвы с настоящим врагом.

Кем были правые до того, как Егор взялся за дело? Много кем. Бритоголовыми гопниками с окраин, сумасшедшими волхвами в звериных шкурах, помешанными на жидомасонском заговоре кретинами, спортсменами из качалок, а местами и расистами-террористами. Одни периоды времени они занимали улицы, другие — уходили с улиц, но неизменно вызывали насмешку «приличных людей» — аналитиков, столичных снобов, журналистов, модных блогеров, которые считали правых каким-то лютым и одновременно бесперспективным сбродом.

Однако, за несколько лет ситуация поменялась: правые националисты заговорили цитатами Меньшикова и Победоносцева, языком публикаций ведущих иностранных СМИ, пичкая оппонентов культурологическими выкладками, удивляя детальным знанием истории, злым юмором, беспощадным глумом. И вот уже либеральная политота, чьи знания о национализме формировались статьями из «Московского комсомольца» о зверствах скинхедов, стала казаться слаборазвитыми питекантропами.

Егор Просвирнин, будем откровенно, наделал шороху. Ему завидовали, ему оппонировали, ему подражали, его ненавидели. И повышали свой интеллектуальный уровень, борясь с его идеями. Либо отправлялись в отстой.

Впрочем, у «Спутника и погрома» были две фатальные ошибки, не позволившие ему выйти на национальный уровень.

Первая — клиническая антисоветчина. Ей страдали не все авторы СиПа, но, прежде всего, сам Егор. Проклинать своих знаменитых «советских» и «трудящихся» в каждом абзаце — значит сходу отсекать десятки миллионов людей в стране, где по красным тоскуют больше, чем по белым. Далеко не только ультра-леваки, но и просто все русские, которые хоть что-то положительное говорили об СССР, сразу превращались в «советских», а это, уже, пардон — русофобией пахнет. Еще хуже — глумление в отношении Великой отечественной, все эти ужимки на тему «войны Бухенвальда с Колымой», которым изобиловали ранние тексты Егора, которые не было дезавуированы в дальнейшем.

Вот думаешь — как бы хорошо, если бы в Другой России в свободном парламенте заседал Егор Погром со своей фракцией, как бы он обогатил политическую палитру. Размышляешь дальше — а ведь его будут бить. Простые люди на улицах. За то, что восхвалял 22 июня. И никто людям не сможет объяснить, что они не правы.

Вторая — право-либеральная экономическая программа, достойная какого-нибудь Чубайса или Собчак. Если с национальным у «Спутника и погрома» было все хорошо, то с социальным — не очень, а ведь наиболее перспективная конструкция — объединение национальных и социальных идей. Интересно, на СиПе подтерли статьи, призывающие то отменить пенсии, то добить бесплатную медицину? Ближе к концу проекта Просвирнин высказал архиважный тезис, что главная задача русских националистов — пересмотр итогов приватизации, да и вообще стал сглаживать социал-дарвинистское людоедство, но осадочек остался.

В итоге, хочется сказать, что «Спутник и погром» никуда не денется — люди, поднятые им, останутся, и это хорошо — пусть среди националистов будет больше профессионалов. Ну и отдельное спасибо Егору — за однозначную поддержку Русской весны, за большой вклад в национал-освободительную борьбу русских на территории Украины, за идеологическую борьбу с вырусью, поехавшей в батальон «Азов». В самое важное время он оказался на нужном месте.

Андрей Песоцкий
http://vk.com/wall534157_35160

Пишет Егор Погром

«Будущее Спутника и Погрома» (с сокращениями).

Как многие заметили, довольно длительное время на «Спутнике и Погроме» не выходят большие тексты, только «День в истории» продолжает публиковаться. Причин тому три: две технические и одна концептуальная. Начнем с причин технических, затем перейдем к концептуальной, а закончим самым интересным — будущим.

Первая техническая причина увядания «Спутника» следующая: в июле 2017 года власти самопровозглашенной Российской Федерации заблокировали «Спутник и Погром» без указания на конкретные тексты, в одном ряду с проукраинскими и радикально-исламскими ресурсами. По телевизору так и сказали: заблокированы «Новости джихада», «Вести перемоги», «Вечерний салафит», «Утренний майдановец», ну и этот, как его там, ну этот, «Спутник и Погром». С почти полутора миллионами посещений в месяц на момент блокировки. И шестью месяцами непрерывного роста посещаемости без каких-либо затрат на рекламу. Трафик упал в три с половиной раза, стандартный новостной текст, собиравший 10–15 тысяч просмотров, начал собирать 2–3 тысячи. Даже в таких условиях я умудрился выдать мегатекст — когда материал собирает 100-200-300 тысяч просмотров, а его копии висят на «ЯПлакал» и «Одноклассниках» — про Рыбку и Дерипаску, только вот прочитали его аж 30 тысяч человек. И то, судя по комментариям, в основном каких-то евреев и украинцев — потому что у них-то «Спутник» не заблокирован. Вирусный же эффект в русском интернете был отрезан начисто — человек кликает на ссылку, ему выдает «Вы не живете в свободной стране. Идите делать революцию, а пока что сайт заблокирован», человек хмыкает и идет дальше. Фирменный драйв «Спутника» — когда с помощью гаечного ключа и такой-то матери ты заставляешь даже ведущих «Первого канала» дословно цитировать твои материалы (Зейналова и текст про Олимпиаду) — исчез. Особый журналистский кайф от того, что ты воткнул иглу прямо в нервный узел советским тварям, попал в глазное яблочко, и они уже со страниц «Комсомольской правды» требуют тебя посадить, уничтожить, растоптать, завывая от своего бессилия перед твоими простыми, но честными словами, испарился. Писать ради того, чтобы рассказать сотням тысяч Правду, стало невозможно. Новые читатели перестали появляться, старые читатели бодрились и ободряли, но это была бодрость родственников у порога реанимации. Все журналисты — тщеславные ублюдки («продажный писака» — это что-то вроде «банкира-бессребреника», больная профнепригодная особь), потухающие без внимания публики. Никакие слова утешения или там деньги не заменят восторженного рева толпы.

Само собой, мы попытались открыть зеркало — его тут же заблокировали. Само собой, мы начали думать о ребрендинге — не «Спутник и Погром», а, скажем, «Попутчик и Дебош». Но тут выпрыгнула из кустов с кувалдой вторая техническая причина. Платёжная система «Тайнипасс». Дело в том, что в самом простом варианте (которым пользовались мы, как честные бедные русские) «Тайнипасс» не позволял подключить новый домен к существующей базе подписчиков (каковые подписчики — низкий вам поклон — мужественно продолжали покупать подписки и даже массово стали скупать VPN). То есть открыть «Попутчик и Дебош» можно было, но подписчиков пришлось бы набирать с нуля. И если бы самопровозглашенные власти самопровозглашенной РФ через месяц-другой заблокировали бы и «Попутчика», то вышла бы полная комедия («Друзья! Соратники! Не могли бы вы переподписаться в третий раз… Снова блок. Еще разок, на бис?»)…

…Но не успели мы как следует осмыслить крах концепции «модного национализма для пробудившейся молодежи» (политики не будет, будут бить. По почкам), как началась война с Украиной. И «Спутник» сам собой — доверяй национальному чувству, никогда не подведет! — превратился из издания для правого хипстера с Болотной в издание для ополченца с Донбасса. 300 наших читателей отправились воевать (так и писали: «Дорогая редакция, подскажите, как попасть на курорты Донбасса?», некоторые потом и про Сирию спрашивали, вошли во вкус), 60 миллионов рублей было собрано и передано ополчению и медицинским учреждениям, покупка пресловутого БТРа, придуманный мной плакат-образ «300 стрелковцев», и яростная, на разрыв аорты, поддержка восстания в его начальный, критический период. Нация пошла на войну — и мы последовали за ней, превратившись из, как сказал Навальный, «сайта со смешными картинками» в сайт для русских штурмовых отрядов. Умные задним числом кретины («Да зачем поддержали, да там совок») просто не понимают, что тогда — с многотысячными толпами, скандирующими «Россия! Россия!» — или рычал в ответ «С вами!», или валил в синагогу к Шендеровичу вместо разбежавшихся девушек с ушками.

Вот главные в моей жизни слова благодарности, самая большая похвала, самая большая награда, 30 секунд, стоящие 30 часов:

24 июня 2014 года. До выхода из окруженного Славянска еще 12 дней, на счету каждый патрон — а наш автор с грузом от наших читателей прорывается сквозь украинскую блокаду к командующему русским восстанием в самый центр творящейся на глазах всего мира истории! Всё, что я писал о невероятных воинских подвигах русских — оно… оно вдруг ожило на глазах и стало частью моей личной биографии. Это… это… невероятное ощущение, что ты на своем месте, в свое время и делаешь свое дело, от которого трещит по швам Украина, а с ней и весь постсоветский миропорядок! И читатели твои — не какие-то там полупидоры в очках без диоптрий, а герои нации, пишущие тексты «Почему я отдал 100 000 долларов на помощь Новороссии» или «Как я штурмовал Донецкий аэропорт». Ты все сделал правильно. Жизнь уже прожита не зря.

Твои же «смешные картинки» (да в любом плакате «Спутника» больше ума и таланта, чем во всех роликах Навального, вместе взятых) — один из образов этой святой и праведной войны:

2014 год — это лучший год «Спутника», год превращения полуигрушечного «модного национализма» с прикольцами, с хи-хи, ха-ха, в национализм настоящий, национализм пороха и крови, с благородной яростью вместо детсадовской иронии. Год обретения себя. И новых надежд — на Новороссию, по которой гоняют наши танки под черно-желто-белыми имперками. А ну-ка, мент, попробуй, отними! Надежды на Новороссию к середине 2015-го угасли, имперки сорвали, а обыск осенью 2015-го (за «текст с оскорблением украинского народа» — и я сейчас не шучу!) показал, что отвагу наших читателей-добровольцев, щедрость читателей-меценатов и круглосуточную работу редакции по воодушевлению, ободрению, мобилизации кремлядь оценила по достоинству. И решила нас растоптать. Как и американские военные, кремлевские гебисты оценивают не намерения («организовались против Украины, потому что считают себя слугами России и русских»), а возможности («могут самоорганизоваться. Поломать»). «Подвиг ваш известен, имена ваши тоже у нас есть, протокол допроса подписывать будем?» Выносившие из квартиры вещи холеные ублюдки еще и что-то там про «вы все на Америку работаете» пытались мычать. До сих пор меня охватывает волна ненависти и омерзения, когда я вспоминаю, как я пытался оправдываться перед всеми ними, с заплывшими лицами профессиональных бездельников, проводящих дни в тоскливом ожидании, пока доворошат чужие вещи. Надменные, самодовольные, абсолютно уверенные, что они — патриоты, защищающие Родину путем копания в моих трусах и майках, а я что-то навроде шпиона, оскорбляю вот посреди русско-украинской войны благородных украинских рыцарей по заданию Обамы. И с таким, знаете, абсолютным превосходством, что, мол, мы, трусокопы, хозяева страны, а ты тут — так, живешь, пока не гоним. Дотрендишься — отберем все трусы и вышлем за границу, как Солженицына!

И, главное, следователь СК как бы извинялся — мол, я по педофилам специализируюсь, по настоящим преступникам, экстремизм не мое, понимаю, что ерунда какая-то, неудобно человеку херней страдать. Нашли книжку про нацизм и оккультизм, американскую, там на обложке Гитлер с флагом со свастикой, долго смотрели — вроде и свастика, а вроде и на английском всё, хрен его поймешь, что там написано, мало ли что, покачали головами и осторожно положили где взяли, от греха подальше. Госбезопасность, новое дворянство. Стрелков новые путинские кадры в ГБ иначе как дегенератами и не называет, кстати.

Потом наступил 2016-й, образовался «Комитет 25 января» — последняя надежда не дать угаснуть духу 2014-го. Надежда тщетная — К-25 стал медленно застывающим киселем, все глубже увязая в котором ты не мог избавиться от мыслей, что это не будущее, а прошлое. В будущем же придется перепридумать «Спутник» — и не легко и радостно, как в 14-м, а мучаясь от отчаяния, безнадеги и гробовой тоски. Выборов не будет. Война проиграна. Отличные солдаты оказались плохими политиками. «Спутник» как боевой рупор русской нации потерял смысл — и после краха К-25 надо было не дрейфовать среди лонгридов и новостных заметок с дежурными ругательствами, а оглянуться вокруг, увидеть, как сказал Иванов:

Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
Хорошо — что никого,
Хорошо — что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать,
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.

…и закрыть издание, ибо ты создавал его не для ругани Путина, а для возвращения России русским. Каждое слово должно к чему-то вести, что-то менять, как-то проявляться в мире. Что Путин плохой, к 2018-му выучили даже пенсионерки, школьники и мужики с «УралВагонЗавода». Обличения к мобилизации не ведут. Вся старая политика умерла (ну, не сама — ее кто-то долго-долго душил посадками активистов и разгромом организаций), и невозможно больше делать вид, что ты кого-то своими текстами куда-то призываешь, а не просто бормочешь их под нос, словно полубезумный старик. Анонимный трусливый старик, прикрывший лицо капюшоном. «Нет, нет, я не говорил огнем и сталью, под билбордами с моими словами русские люди не сражались и не умирали, из оперативного штаба ДНР не присылали фотографии с моими открытыми текстами, которыми на ночных дежурствах бодрились офицеры, а украинцы мне не грозили смертью, обзывая „бешеной собакой“, которую „надо пристрелить“. Я так, разнорабочий, …ня какая-то, товарищ следователь. Вы ошиблись, я никто и ничто, лед под ногами майора, классический русский, „смело входили в чужие столицы, но возвращались в страхе в свою“. Вы меня растоптали. Раздавили. Поставили на место. Передайте там всем в АП, что их задумка кончилась полным успехом — ругавший Путина засранец аж имя свое забыл. Ответственно заявляю, что я пустое место, отпустите, дяденька!»…

«Спутник и Погром».
http://sputnikipogrom.com/mustread/87320/the-future/

Денис Артемьев

#Россия