К 40 дням (28 марта, 2020 г) со дня гибели Антона Коровина.

Пишет Лариса Шушунова.

Памяти бойца батальона «Призрак» Антона Коровина («Волка»)

Он напоминал мне сразу и Че Гевару, и молодого Фиделя Кастро. Вот как на этих юношеских фотографиях (Антон слева, Фидель справа). Для меня, поскольку я привыкла мыслить символами, два Бога революции олицетворяли, соответственно, её небесное и земное начала: Че Гевара — мессионер, не привязанный к конкретному месту и времени, несущий свет истины (небесспорной, но другой для адептов Капитала у него не было) всему миру. Фидель — более земной и основательный, рождённый для руководства конкретной страной в непростой период.

Я часто подкалывала Антона этим сходством с кубинскими «барбудос». Он добродушно посмеивался: «Ну ты же поэт )))))))». И — ряд смайликов.

Конечно, «чегеварское» начало в нём было сильнее, это чувствовалось сразу. Не от мира сего был парень… С юности готовил себя на жертвенное служение. Он написал в одном из своих аккаунтов — ещё давно, когда ему было лет 20 с небольшим — «Высший нравственный подвиг — не отвернуться от людей, когда люди отвернулись от тебя». (Не знаю, цитата это из классиков или собственная мысль, но это неважно).

В Беларуси, откуда Антон родом, его не взяли в армию — по здоровью, а на эту войну он пошёл добровольно, по зову сердца. В боях за Дебальцево он принимал участие, будучи больным, с высокой температурой. Многие местные мужики уезжали от войны в РФ, оставляя свою родину под защитой добровольцев. Антон не осуждал никого, считая, что война — не для всех. У него на странице с 2015 года так и держится закреплённый пост: «Да просто кто-то же должен. Да просто остальным надо жить».

Этот с виду хрупкий парень с пушистыми, как у девчонки, ресницами, похожий на студента-ботана, тянул лямку службы 6 лет (!), выдерживая такие испытания, от которых и мощные брутальные мужики уставали. Уставали не столько от физических трудностей, сколько от безысходности и бессмысленности позиционной войны, которой не видно конца.

Он мог бы остаться при штабе, где и служил одно время, но совесть не позволяла ему перебирать бумажки, когда другие умирают.

Три года назад я посвятила ему цикл стихов — с целью оберега. Я стеснялась показывать их ему, т.к. он не хотел, чтобы над ним тряслись и переживали. Только одно стихотворение прислала — чисто гражданское, о противоречиях сталинской эпохи, с аллюзиями к Мандельштаму. И там были такие строки :

Ты говорил, что веку-волкодаву,
Хоть был порой и грозен и суров,
(И скольких он на мельнице кровавой
Перемолол) всё-всё просить готов,

Хоть сам ты Волк, а значит, в волчьей яме,
Живи в ТО время ты в СССР,
Мог сгинуть бы — с когтями и клыками —
По ложному доносу, например..

И всё ж за то, что в ту эпоху жили,
И гибли, да, и гробили других
Не за дворцы, не за автомобили,
За ценности сверхличные, за них…

Теперь это сравнение представляется жестокой насмешкой судьбы. Никакого «века-волкодава», никакой ежовщины и никаких доносов не понадобилось. Антона погубила потребительская цивилизация. Точнее, несовместимость его жизненных приоритетов с приоритетами нашего времени.

Когда-то я написала стихотворение на гибель другого моего сетевого знакомого — ополченца Ростислава Панова (собственно, наше знакомство с Антоном началось с того, что он случайно увидел это стихотворение в группе, оно его пробрало, и он репостнул его себе на страницу). Там была строка: «Несовместимость с жизнью этой пошлой» — в качестве основной причины смерти добровольца. Она в полной мере может быть переадресована и самому Антону. Но я боялась допустить и мысль об этом…

Я желала ему, чтобы Фидель в нём всё же победил Че Гевару. Чтобы он дожил до преклонных лет и увидел плоды своих трудов и мечтаний — освобождённую от украинского фашизма и местного олигархата, справедливую Новороссию.

Увы… Звёздная взвесь перетянула земную гравитацию. Антона не стало спустя 11 дней после 34-ого дня рождения. Едва перешагнул роковой рубеж — возраст Христа.

Помню, я настойчиво советовала ему нарисовать на себе защитные руны или надеть крестик, а он он ещё подкалывал меня: «Ну ты настоящий викинг: и языческие символы, и крестик, чтобы со всех сторон подстраховать)))». «Коммунист с крестиком, да ещё и с рунами — ну ты представляешь, как это будет выглядеть?))». Я-то ему на это возражала: «Так информационное поле одно!» А он: «Поле одно, только провайдеры конкурируют между собой». И всегда со смайликами, всегда с юмором.

Антон, будучи атеистом (или, точнее, агностиком), уважительно относился к любой религии, однако не любил, когда доходят до маразма. В равной степени иронизировал над упёртостью фанатичных родноверов, топящих за «великую языческую цивилизацию», и тех православных, которые отрицают какую-либо связь и преемственность с языческими культами. Но иронизировал беззлобно, без пены у рта. Он вообще был очень добрым и мудрым.

Он не осуждал даже пана Лукашенко, когда тот стал отлавливать и паковать своих подданных за участие в боевых действиях на Донбассе, и Антону был заказан путь на родину. «Не надо ждать от нашего батьки, чтобы он был святее папы Римского. Он не может быть более пророссийским, чем руководство РФ». Формулировки его всегда были убийственно точны. Да и от Путина он, собственно, ничего не ждал, справедливо полагая его лишь частью системы (а не корнем всех бед, как считает наша либероидная демшиза): «Маемо шо маемо!» — Иногда он прикола ради переходил на украинскую или белорусскую мову.

И вообще он с самого начала войны, вослед за Алексеем Борисовичем Мозговым, легендарным комбригом «Призрака», говорил: «Одних поманили Евросоюзом, а других — возвращением в РФ и заставили стрелять друг в друга». «Война закончится тогда, когда люди по обе стороны фронта повернут оружие против тех, кто гонит их на бойню».

Он был истинным русским патриотом (никогда не путавшим понятия «Отечество» и «Ваше Превосходительство») и при этом интернационалистом. Рассказывал, что в 2014 году, когда ополчение представляло собой эдакую степную вольницу, к ним на позиции пришла группа русских нациков со свастиками и зигами. По его словам, «то ли ребята стороны конфликта попутали, то ли вовсе в параллельную реальность ушли». Антон тогда был снайпером, командовал отделением, в которое входили воины-интернационалисты из Италии, Испании, других стран. Он потребовал у нациков снять символику: «Если увижу в прицел свастику, выстрелю, не задумываясь».

Как истинный марксист, Антон видел корень зла в самом экономическом устройстве общества. Раздражение у него вызывали только неуёмные восторги отдельной группы россиян по поводу успехов «вставания с колен». Он-то видел эти «успехи» каждый день — как украинские бомбы падают на головых русских детей, а РФ, бряцая «Искандерами» на парадах, грозно стоит за их спинами. (Это я перефразировала один из его постов).

«Понятно, что на периферии капитализма общемировые процессы носят более выраженный рельефный характер, чем в его метрополии. Стоны наших пост-советских либералов в стиле «только в этой стране такое возможно!» — это курам на смех. — Писал он в одном из постов. — Во всем мире идёт один и тот же процесс — укрупнения и концентрации капитала. Вы в дерьме не потому что у вас Путин, а потому что у вас капитализм».

Он придерживался коммунистических взглядов, но был далёк от догматизма, любил некоторые стихи Гумилёва, Бродского, Мандельштама. Как историк (по диплому и призванию) он обладал широтой взглядов, понимал необходимость сочетания марксистского и цивилизационного подходов. Как-то упомянул, что ещё в 11-летнем возрасте прочитал об истории падения Римской Империи, и она поразила его. Он не мог понять, как такое мощное государственное образование могло развалиться.

Я давала читать ему свои эссе на исторические темы, и он часто — вольно или невольно (в спорах и дискуссиях) — помогал мне лучше сформулировать ту или иную мысль.
Мы никогда не виделись, но у меня было ощущение, что он всегда рядом, т.к. его сообщения сопровождали меня повсюду — дома, на даче, в лесу, на море, в ночном экскурсионном автобусе, в поезде, на вершине Машука…

Помимо интересных мыслей, он присылал мне забавные картинки с котиками (нормально, да? В перерывах между артобстрелами), или ссылки на статьи по темам истории и политики, которые были интересны мне, или просто смешные случаи из повседневной жизни батальона — всё вариации на тему «армейского маразма». Тоже беспокоился, когда я долго отсутствовала в ВК, спрашивал: «Что с тобой стряслось?» Мне поначалу было морально неловко отвечать, что я в походе или на экскурсии (он ведь совсем на других «курортах» проводил время). Но Антон умел не только сочувствовать, но и радоваться за друзей. Он был Другом с большой буквы.

Из него мог бы получиться не только историк и политолог, но и психолог, и, возможно, писатель, т.к. чувством стиля Господь его не обделил. (Те, кто безапелляционно утверждает, будто на войну идут якобы одни маргиналы, ни на что, кроме этого не способные, — помолчите уже, пожалуйста).

Я советовала ему писать фронтовые очерки, рассказы, но он говорил — «нет», не объясняя причин. (Глупая, не понимала, что для людей, прошедших войну, это очень болезненный опыт, связанный с потерей друзей… Но мне так хотелось помочь ему найти смысл существования в повседневной жизни. Увы… Он, правда, поступил в аспирантуру Луганского университета, и снова ушёл на позиции. Просил у меня самоучитель по английскому языку — я скинула, обещала помочь, просила обращаться.. Так и не нашёл времени.

Чувство юмора ему не изменяло даже в разговорах на самые страшные темы. Как-то мы говорили о двух бойцах «Призрака», попавших в плен к «уважаемым партнёрам», и те запытали их насмерть. Антон тогда сказал: «Вот на этот случай Господь создал гранату рг-42». Просто без юмора не выдержать всего этого ужаса.

Есть в сети видео, запечатлевшее Антона на месте гибели троих бойцов бригады «Призрак» — Всеволода Петровского («Ковыля»), Сергея Корнева «Сени» и питерского нацбола Евгения Павленко («Таймыра»). Евгений, кстати, был филологом, работал на одной кафедре с моей хорошей знакомой. Видео снималось спустя год после Дебальцевской операции, в которой погибли ребята. На нём Антон рассказывает родителям погибшего Всеволода, о том, как это произошло. Тяжёлая миссия. Его лицо скрывает балаклава, но по голосу слышно, чего ему это стоит…

Он был настоящим русским солдатом — бесстрашным, спокойным, не обременённым сознанием своего уникального «я», над которым надо трястись. Он был готов и на ежедневную, изматывающую рутину военной службы, и на самопожертвование — без понтов и бравады. Большую часть войны он был связистом; он не рассказывал мне о подробностях, но однажды в одной из групп я наткнулась на ветвь комментария, где Антон говорил, как ему приходилось чинить оборванную связь во время обстрела…

Он ушёл из жизни совершенно неожиданно для меня. (Идиотская фраза, конечно, когда такое вообще можно ожидать?) Накануне прислал прикольный мем по Гарри Поттеру. Я ему не говорила, что поттероманка, но он успевал отслеживать через новостную ленту интересы друзей и радовать их. Он не предупредил, что уходит на боевое задание. Я как-то рассеянно ответила и углубилась в статью, не озадачившись лишний раз ни помолиться, ни нарисовать защитные руны, ни прислать ему в личку фотографию тотемного волчонка… К тому же Антон раньше делился со мной своими предчувствиями, но, зная мою впечатлительность, перестал. (Помню, на мой вопрос о том, как погиб другой мой сетевой знакомый, тоже боец «Призрака», Антон ответил со свойственной ему прямотой и деликатностью: «Херовая смерть. Лучше тебе не знать»).

Я вообще как-то последний год с головой ушла в процесс написания очередной книги, поддерживала переписку как-то рассеянно, даже формально. Спохватывалась только тогда, когда от Волка не было сообщений больше трёх-четырёх дней.

То был обычный день, довольно бодрый. Я готовилась к уроку по скайпу, проходила очередной он-лайн тест по английскому, собралась вывесить на мой сайт статью об одном фильме. Никаких, естественно, знамений.

Хотя нет. Почему-то утром, между 11 и 12 часами вдруг меня долбанула мысль: «а вот если бы мне пришлось трындеть с англоязычным обывателем о политике, как бы я донесла до него правду о Донбассе?» Странно то, повторяю, что последний год я была довольно аполитична; сводки читала очень редко, новостей не смотрела, хотя, конечно, краем уха слышала про обострение конфликта в ЛНР, но была в состоянии эмоционального отупения. Видимо, подсознание задолго спрятало голову в песок от предстоящего ужаса.

Меня именно неожиданно «торкнуло» — ни с того ни с сего. И я написала несколько фраз на английском о войне в Донбассе и скинула со своего основного аккаунта на резервный (чтобы сохранить). Это было утром того самого дня, 18 февраля. Последнее словосочетание было «the offensive attack» («агрессивное наступление») — не помню почему именно это! — написано в 11.42 — и на этом я почему-то прервала свои аглицкие штудии. А к полудню, как узнала спустя несколько дней, новость о провале наступления ВСУ и о гибели военнослужащего НМ ЛДНР уже стало достоянием информагентств.

Теперь думаю: может, это и было ТО самое — знак ОТТУДА? Или это мой несчастный мозг систематизирует случайные факты и совпадения, защищаясь от пустоты?

И всё-таки я настолько была далека от этих мыслей, что ничего не почувствовала тем вечером даже в тот момент, когда однополчанка Антона добавила меня в друзья, — спокойно приняла её без всякой мысли. И в следующую секунду она без предупреждения меня огрела этой новостью…

Ну вот как тут не уверовать во «что-то ТАМ»? (Правда, ОНО далеко не Всемилостивое и не Всеблагое).

В общем, если Б-г есть, то у меня к нему очень большие вопросы. Я понимаю, Одину нужны в Вальхалле воины, христианскому Богу нужны ангелы. Но такие люди нужнее здесь, на Земле.

Лариса Шушунова
http://vk.com/wall2567144_11214

Последнее фото сделано зимой в 2015 году, под Дебальцево. Антон слева.

На видео Антон Коровин «Волк» рассказывает о погибшем бойце Севе Петровском под Дебальцево в 2015 году. 10 февраля, 2016.

Денис Артемьев

Мозговой-Центр
/k-40-dnyam-28-marta-2020-g/

#Новороссия

Поделиться новостью:
  • 8
  •  
  • 4
  •  
  •  
  •  

Отправить ответ

avatar
  Подписаться  
Уведомление о