Интервью с мамой командира ополченцев «Гиви».

Интервьюирует Андрей Мардасов

«В первую очередь я хочу поблагодарить жителей Сергиева Посада за гуманитарную помощь для Миши и его ребят. Им было особенно тяжело в 2014-м году, когда у нас еще не было армии, а только ополчение. Надо было каждого накормить, каждого одеть. Это получилось только благодаря россиянам, которые поддерживали наших ребят и продуктами, и лекарствами — буквально всем… Спасибо большое и низкий материнский поклон. И я благодарна всем людям, которые меня поддерживают — с России и со всех краев мира.

Мой сын был очень хороший человек. Он был добросовестный. Он любил свою Родину. Он любил работать. Он всегда мне говорил: «Мама, не важно, где я работаю, важно работать».
Когда в 2014 году случился майдан, он очень тяжело это переживал. Он собирался поехать на майдан — наших поддерживать, но не вышло. А когда началась заварушка уже у нас — в Донецке и в Славянске, Миша приехал к нам на Пасху, и я очень его просила: «Сыночек, может ты никуда не пойдешь?.» Но я знала своего сына, я знала, что он все равно пойдет… Позже мне дочь сказала, что он уже тогда стоял в Харцызске на блокпосту. Он сильно любил донецкий край. Он любил Донецк, это для него было все…
Тогда мне приснился сон: что вроде он в заварушке какой-то… Утром я встаю и говорю мужу: «Наш сын в Славянске». Муж мне не поверил тогда. А от Миши долго не было звонка. Очень долго. А когда позвонил, у нас состоялся разговор, который я и сейчас помню дословно. Я его спросила: «Сынок, ты в Славянске?» Была пауза. Потом он ответил: «Да, мама, я в Славянске. Ты понимаешь, я сейчас рад. Мне стало так легко на душе, потому что ты узнала, где я действительно нахожусь. И ты будешь за меня молиться, а меня будет Бог поддерживать. Самое тяжелое, что было на моей душе — это то, что ты не знала, где я. Мамочка, прости меня», Но я ему сказала сразу: «Раз ты так решил, сынок, значит, я тебя поддерживаю. Значит быть тому».
Потом опять очень долго не было звонков. Мне позвонили и сказали, что он попал в окружение. Было очень тяжело. Но однажды в 4 часа ночи звонок : «Мама, не переживай, из окружения мы вышли».

Снова долго не было звонков. Потом звонит и говорит: «Мама, мы скоро будем возле тебя». Я спрашиваю: «Где?» — «Мамочка, ты же у меня умная, ну догадайся сама!» Я поняла: наверное, в Донецке. Потом опять проходит недели две. Опять в 3 часа ночи позвонил и говорит: «Мама, я дома». Я поняла, что Миша в Донецке.
Я знаю, как они освобождали Иловайск, как ушли со Славянска — я все это знаю. Мой сын был предан своей родине. Украина много потеряла — она потеряла моего сына. Когда он хотел остаться служить, его из-за маленького дефекта речи не взяли. Он бы много сделал для нашей родины, если бы его подло не убили.

Миша очень переживал, когда ему приходилось терять своих бойцов, своих друзей. Он плакал, но этих слез никто не видел. Особенно тяжело ему было после того, как он похоронил друга — Арсена Павлова, Моторолу. И после того, как похоронил своих друзей, своих охранников — Консула, Макея, Децла, погибших на авдеевской промке.

Мишу самого тогда накрыло под мостом в Авдеевке, его Кононов выносил на своих плечах -раненого, контуженного. Я помню, как он мне позвонил и сказал: «Мама, нету Антошки, нету Вити» — какая у него была речь, он не мог разговаривать. Тогда он нас пригласил с мужем, и мы приехали к нему — у него ни рука, ни нога не работали, его ребята одевали. У него глаз не видел. У него было 13 контузий! Ребята рассказывают: когда его привезли с промки – раненого и контуженного — он переночевал ночь, а утром поднялся и раненый поехал обратно на промку — на поддержку к своим ребятам.

Его бойцы, которые и сейчас служат в «Сомали», говорят: конечно, достойных командиров много, но такую преданность своим ребятам, своей Родине и народу, как у Миши, редко встретишь даже среди них.

Я, когда потеряла своего сына, два месяца не выходила на улицу, мне было очень тяжело. А когда наконец вышла, то почувствовала пустоту, одиночество — как в песне поется: «опустела без тебя земля…» Мне не хотелось жить, я вечером говорила: зачем завтра вставать, если его не будет? Это был такой сын… Это сказка была! Это Бог мне дал его! Это доброта была!.. Это любовь была!.. Это ласка была!.. Он любил всех нас… Он последним делился!

Миша нисколько не изменился после того, как занял высокий пост. Я помню, как ему и Арсену присвоили звания Героев, я поздравила их обоих, пожелала здоровья…

Потом 4 сентября у нас был День города, Он мне позвонил: «Мамочка, я приеду, только немного попозже». А потом снова позвонил: «Мама, поздравь меня, мне дали звание полковника». Потом приехал сюда, мы вышли на улицу. Там было много людей, все праздновали День города, многие к нему подходили — и он с каждым здоровался, целовался и обнимался, Он никогда не возносил себя над другими.

Я ему как-то говорю: «Сынок, ты уже Гвардии полковник!» Он мне: «Мама. успокойся ради Бога, я обыкновенный человек».
Мой зять служит в Сомали с 15-го года. Он мне говорил: «Батя наш совсем не поменялся — вроде как простой сержант» .

Конечно, на нем лежала большая ответственность за бойцов — каждого надо одеть, обуть, защитить в случае чего…
Случалось, что его ребята попадали в передряги – ну мало ли что: кто-то где-то выпил, кого-то гаишники забрали – но Миша всегда добивался, чтоб их освободили, чтобы это никуда наверх не пошло. Он мог сам их отругать, но за каждого стоял горой!
Когда Миши не стало, один из командиров сначала занял его место. И вот проводит с бойцами тренировку. Жара. Ребята бегают, а он стал под деревом и стоит. И ребята остановились и сказали: «Мы не побежим больше. Почему ты стоишь?» — «Я же вместо Гиви теперь. Что я буду бегать?» А ребята говорят: «А Гиви с нами бегал. Впереди нас бежал. Гиви в болото с нами лазил».

И ребята ему отказали в доверии. Он не стал командиром «Сомали». Другого человека прислали, того ребята не захотели, потому что он себя стал над ними возносить.
А Гиви этого не делал. Гиви куском хлеба делился. Гиви знал каждого в лицо, имя, позывной. Знал, что у него в семье творится, знал, какая у него жена. Он знал каждого своего солдата, кто чем дышит.
Я приехала к нему один раз – был день открытых дверей, и я приехала. Так я к нему не могла два часа подойти! Я села у секретаря и сидела. И видела, сколько к нему шло людей – много матерей бойцов шло, и все его благодарили. Помню, одна мама книжку ему подарила. Он очень любил читать книги. Особенно военные – это было для него всё! У него портреты полководцев висели в кабинете — он про каждого знал. Для него были примеры – это Жуков, Ковпак, Ватутин, Рокоссовский… Это для него было все…

И фильмов у него военных было много. Бывало, еще в детстве – включит какой-нибудь: «Мама, мамулечка, давай смотреть». Только начались тогда эти видеомагнитофоны… И мы старались это всё купить. У него фильмы были только военные.

Понимаете, его до сих пор его бойцы любят. Его школьные товарищи любят. Его учителя школьные вспоминают – я часто встречаю их.

Расскажу одну ситуацию – хотя имен называть не буду, сами знаете, по какой причине. Когда освобождали Иловайск, Миша приезжал ко мне, но каждый раз с опозданием. Я спрашиваю: «Сыночек, что ты задерживаешься?» — «Мам, ну я же заезжал к моим бабулькам». На той стороне дороги две бабушки жили. Одна бабушка раненых лечила у себя в подвале, а другая – снаряды прятала. И ещё ходила в разведку. Бабушки старенькие помогали Мише!
После освобождения Иловайска, Миша, когда с Донецка приезжал, каждый раз к ним заходил и привозил продукты. А после того, как Мишу похоронили –одна из этих бабушек умерла. А кто другая – так я и не знаю до сих пор. Он мне не сказал, кто это. «Мама, мамочка, я не могу тебе сказать».

Строгим был. Он не любил пьяниц, не любил наркоманов. У него в батальоне этого не было. Если такие появлялись – он с ними прощался. Любил чистоплотность. Любил, чтобы все его ребята были чистые, чтобы постели у них были чистые… И, конечно, старался, чтобы ребята были накормлены.
Представляете, что мой сын при батальоне держал двух кабанов ?! Он ко мне один раз приехал и говорит: «Мама, мы сегодня кабана зарезали». Я чуть не упала: «Какого кабана?!» — «Мама, представляешь, столько отходов у нас, и мы решили кабанчика откармливать…»
И вот они на Новый год зарезали кабана и наготовили голубцов и еще много разных блюд… «Мама, там я такой Новый год ребятам устроил, с шампанским…». — «А второй кабан?» — «А второй кабан, мамочка, на Пасху будет».

У Миши всегда забота была – как бойцов накормить. Чтобы кофе был, чтобы чай был, чтобы сигареты были. Мой зять говорит: «Никогда у нас не случалось, чтобы не было сигарет, чая или кофе». Бани привозил на передовую! Чтобы бойцы мылись.

Мне было трудно приехать в часть после гибели Миши, заходить туда… Всё-таки меня пригласили, я поехала. Там такую красоту навели – там всё, как при Мише было в кабинете! Там, как при Мише, поставили телевизор. И там постоянно включено видео с Мишей и звучит его голос постоянно. Вот что мне ещё? Если бы был Миша плохой, разве бы такое сделали? Не сделали бы.
И сейчас эти командиры со мной очень хорошо обращаются. Ко мне приезжают, меня туда постоянно приглашают. Я очень благодарна тем комбатам, которые сейчас держат наше «Сомали», что помнят моего сына. Я всеми силами продолжаю помогать нашим «сомалийцам». Потому что это мои «сомалийцы» -это моя семья! Это моё «Сомали»!

Люди любят моего сына. Я к нему на могилку прихожу и вижу: у него и у других наших ребят всегда лежат цветы, и всегда люди. Сколько я ни приезжаю – на могилке всегда людей полно. И они мне благодарны за моего сына.

Бойцам я хочу пожелать только здоровья, возвращения домой, потому что их ждут матери, ждут их жёны, ждут их дети. А нашим матерям – силы, терпения и любви к нашим ребятам! И к нашему народу я всегда обращаюсь с просьбой: не забывать наших ребят, которые погибли, и помогать, и верить тем, которые сейчас защищают нас. Нашей власти желаю доверять и с любовью относиться к нашим ребятам и помогать тем, которые сидят в окопах. Вот, только с любовью, с верой к нашей власти, к нашим ребятам мы победим. Только с любовью! Как мой сын говорил: «Надо верить, надеяться и любить. Надо любить свою страну, любить своих людей. И быть преданным им. Только так мы победим».
И я, как мать, благодарна Богу, и я радуюсь, что у меня был такой сын. Я благодарна Богу, что Он мне дал такого сына. И я горжусь тем, что я воспитала настоящего мужчину, защитника своей Родины.»

Репортаж с Донбасса размещён на сайте Копейка Сергиев Посад
http://www.kopeika.org/obshestvo/reportazh-s-donbassa-mama-givi-blagodarit-sergievoposadtsev

Текст интервью с Ниной Толстых, мамой «Гиви»
http://vk.com/@slovo_o_givi-intervu-s-mamoi-komandira-opolchencev-givi

Фото 4: Антон Сидоров, «Консул»
Фото 5: Виктор Гулаков, «Макей»
Фото 6: Дмитрий Станкевич, «Децл»

Огонек Донбасса (ретроспектива)

#Новороссия