За ширмой ДНР.

Пишет Мария Доманжо

«Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну.
С поверхности земли»

Марина Цветаева

«Вначале было слово»…*

Именно за Русское Слово, в самом начале противостояния на Донбассе, встал Макс.

В довоенной жизни Макс – Николай Бубякин. Ему, успешному коммерсанту, человеку с тремя высшими образованиями, в плане комфорта и сытой жизни неплохо было бы и в Украине.

Было бы неплохо, если примириться с тем, что взяточничество, шкуродёрство, и поднимающий голову неонацизм – это то, что ты называешь словом Родина.

Он прошёл долгий и трудный путь до заправки в Тельманово. Той заправки, где остановившаяся с визгом машина, выплюнув из себя бравых ребят с каменными лицами, поставила точку в честной и прямой жизни командира с позывным Макс.

Удар, падение, мешок на голову, и вот ты пропадаешь за глухими дверьми со скромной табличкой «МГБ» — Министерство государственной безопасности.
Макс, ты еще не понял, государство опасается тебя. Честного командира, отца своим ребятам. Опасается того, с каким неуважением ты посылаешь генералов, которые требуют выполнения гибельных и бессмысленных приказов грозящих смертью твоим бойцам. Опасается того, что на твоём ноутбуке собраны материалы с предельной ясностью подтверждающие воровство в масштабах республики, передел собственности и продажу ресурсов Украине. Опасается того, что ты слишком много знаешь и плевать хотел на то, что идёт в разрез с твоими понятиями чести и долга командира армии народной республики.

И пока в застенках МГБ (как, право, это банально, в свете исторических реалий планеты Земля, звучит – застенки) молчит Макс, я хочу спросить за него и о нём. Хочу спросить у тех, кто был с ним в Краматорске, кто был в Славянске. Но что я слышу? Молчание.

Почему они молчат? Эй, братцы, ответьте! И нет ответа.
А кто остался? Кто остался из тех, кто в Краматорске и Славянске принял первый бой? Где те, кто уходили не по своей воле, уходили по приказу, бросив родные города, семьи? Где они, испытавшие позор поражения и горечь предательства уже тогда, в самом начале войны за Правое Дело, за Русское Слово? Войны, обернувшейся обычной бандитской разборкой за ресурсы.

Некоторой части первенцев войны на Донбассе удалось уйти в Россию. А сколько сгинуло их по нелепым обвинениям или еще сидит, сколько погибло в боях, навряд ли можно оценить хотя бы приблизительно. Но сколько то и осталось.

Макс, пока ты молчишь в МГБ, нелепо и страшно обвинённый в предательстве, людей с которыми ты служил, забирают туда, откуда нет простого выхода. Сломанные в физическом и моральном плане, люди, бывшие до того как… твоими товарищами говорят что ты предал и продал, но сами наверное не в силах объяснить что кого когда… Осталась горстка тех, кто не сломался и продолжает верить в тебя. Или просто их не сильно ломали, или у них нет семей, расправой над которыми могут дожать любого? Или они так же как и ты понимают слово честь?

Молчание Макса тяжело. Так может молчать только человек которому намертво залепили рот и закрыли глаза. В списках арестованных в МГБ он не значится.

На что рассчитывают люди из органов безопасности? На то что можно вычеркнуть человека из списка живых? Боевого командира, который не раз спасал своих бойцов, одевал и учил их? Что семья Макса забудет о нём? Что люди знавшие его примирятся с тем, что украв его доброе имя, украли и его жизнь?

С кем останется Донбасс, как Кронос пожирающий детей своих?
Последует ли республика исторической закономерности, казня тех, кто привел её к победе и славе, или порвёт порочный круг?

Браты да сестры, не молчите, это зависит и от вас тоже.

Смотрите видео сделанное братом Макса, размышляйте, задавайтесь вопросами.

И не молчите, ради Бога, не молчите!

Автор текста: Мария Доманжо
Автор видеоролика: Роман Бубякин

Публикуется по просьбе Коли «Яснополян»
http://vk.com/wall260561647_1529

Наталья Ростова

#Новороссия